Текст и перевод песни Taco Hemingway - Trójkąt

Trójkąt

Najciekawsze może w tej mojej całej aferze to jest świat gastronomiczny
Kelnerzy, szefowie
Bogowie nocy i dnia, wielcy i... wielcy i mali, w barze i w koktajl-barze
W barku i za kulisami

Najpierw znika poczucie rytmu
Ale myślę: "Cóż, może będzie jakiś zysk tu
Potem myślę: "Chrystus, dlaczego muszę być tu"
Ale trzecia tequila zabija poczucie wstydu
Wszystkim parkiet zbrzydł już, ja nie muszę kryć już
Że alkohol tańczy ze mną walczyk po walczyku
Najpierw tańczy tango, potem coś inspirowane sambą
Wiruję w dół Karową, by wrócić na górę Tamką
Przyglądam się nastolatkom, kiedyś wychodziły rzadko
Teraz wpadły w miasta bagno i kłamią wciąż swoim matkom
Nagie nogi w szpilkach, ciekawe co na to tatko
Przechodzę na czerwonym, będzie mandat

Kozacko
Rano będzie słabo, teraz sram na to
Prawda jest taka, że nie wychodziłem tak dawno
Wracam na Krakowskie i upadam, już sam nie wiem na co
Słyszę tylko śmiech tych dziewczyn głupich i grubych jak Grzegorz Lato

A obok w Zakąskach za barem się pląsa Pan Roman i wtrąca w rozmowy się
A obok w Kamieniach, małżonków wciąż nie ma więc całują słomiane wdowy się
A obok, tam w Bistro, miłości na szybko się wiążą i milkną gdy nowy dzień
Trójkąt warszawski
Trójkąt warszawski

Dostać w pysk w Subway′u na Świętokrzyskiej
W Warszawie trzeba być atletą to przede wszystkim
Rozmowy z tym bramkarzem kotletem spełzły na niczym
Na Karową już nie wrócę dziś
Co za policzek
Wychodzę na ulicę i schodzę znów na Powiśle
I brodzę po krętej drodze, telefon mi głośno piszczy
Cierpliwość tracę i zdrowie, bo znowu ta ruda pisze
A kiedy znowu mnie dorwie, znów udam że jej nie słyszę
Idę prosto przed siebie i mijam BUW
Mój telefon na mnie krzyczy, ja widzę że pisze znów
(Chyba) Złapię taksówkę, wydałem już kilka stów
(Z trzysta) Wciąż idę dalej i czuję już Wisły brud

Szlugi, mocz, wóda i pot, to dziwny smród
A po drugiej stronie Wisły grasuje już inny lud
Istny cud, my tu fit, jogurty i pitny miód
A tam nikt nie oszukuję się wcale i tli się szlug

Warszawa. Rozdarta grubą kreską
Zamykam drzwi taksówki
Proszę na Mazowiecką
Taksówkarz ględzi mi, że los ma kiepski
Ale ja słyszę śmiech tych głupich i grubych jak Tomaszewski

A obok w Zakąskach za barem się pląsa Pan Roman i wtrąca w rozmowy się
A obok w Kamieniach, małżonków wciąż nie ma więc całują słomiane wdowy się
A obok, tam w Bistro, miłości na szybko się wiążą i milkną gdy nowy dzień
Trójkąt warszawski
Trójkąt warszawski

Trójkąt warszawski
Trójkąt bermudzki
Dziewczyny idą tyłem, a przed nimi idą sutki
Chłopcy zapominają o tym, że ich żywot krótki jest
Ernest miał rację, zdejmij rurki
Wpierw napij się wódki, cztery złote od lufki
Nie dzwoń do przyjaciółki, nie pomoże ci już dziś
To jest dorosłość, chciałaś jej od podstawówki, co?
Wolę Zozole. Olej to i mnie puknij, no chodź
Mieszka tuż obok więc pójdę na Kredytową z nią

Jakiś typ się na nas gapi, ma dość wrogi wzrok
Chciałbym chwilę pomilczeć, ona ma słowotok

Tamta dziewczyna ciągle piszę, Chryste, po co to?
Jestem Piotr, ale mówią na mnie Łotr
Dosyć długo mam ten alias, ale nie wiem w sumie skąd
(Znajdziesz go) wszędzie gdzie zapach perfum i szlugów swąd
A w dziewczęcych sercach wciąż gasły światła i psuł się prąd
(Fajnie co?)
To mój rozumowania tok
Do you wanna fuck?
Nie mówię tego na głos, bo to zbyt radykalny krok
Możesz wejść na chwilę, ale na nic nie licz
A ja zamierzam się zasiedzieć jak Michał Listkiewicz

PZPN, PZPN
Jebać, jebać PZPN
PZPN, PZPN
Jebać, jebać PZPN, oh
PZPN, PZPN
Jebać, jebać PZPN

A obok w Zakąskach za barem się pląsa Pan Roman i wtrąca w rozmowy się
A obok w Kamieniach, małżonków wciąż nie ma więc całują słomiane wdowy się
A obok, tam w Bistro, miłości na szybko się wiążą i milkną gdy nowy dzień
Trójkąt warszawski
Trójkąt warszawski

Inne stoliki nie były obsłużone, ja byłem obsłużony
Ja byłem obsłużony, dla mnie była każda wódka i każda potrawa
I każda muzyka w orkiestrze

Треугольник

Самое интересное, пожалуй, во всей этой моей истории — это мир гастрономии,
Официанты, шеф-повара,
Боги ночи и дня, великие и... великие и малые, в баре и в коктейль-баре,
В баре и за кулисами.

Сначала пропадает чувство ритма,
Но я думаю: "Что ж, может, будет какая-то выгода здесь",
Потом думаю: "Господи, почему я должен быть здесь?",
Но третья текила убивает чувство стыда.
Всем уже надоел танцпол, мне уже не нужно скрывать,
Что алкоголь танцует со мной вальс за вальсом.
Сначала танцует танго, потом что-то вдохновленное самбой.
Кружусь вниз по Каровой, чтобы вернуться наверх по Тамке.
Смотрю на девочек-подростков, раньше они выходили редко,
Теперь попали в городское болото и постоянно врут своим мамам.
Голые ноги на шпильках, интересно, что на это скажет папа.
Перехожу на красный, будет штраф.

Класс!
Утром будет плохо, сейчас мне наплевать.
Правда в том, что я так давно не выходил.
Возвращаюсь на Краковскую и падаю, уже сам не знаю на что.
Слышу только смех этих глупых и толстых девушек, как Гжегож Лято.

А рядом в "Закусках" за баром пляшет пан Роман и встревает в разговоры.
А рядом в "Камнях" супругов всё ещё нет, поэтому целуются соломенные вдовы.
А рядом, там в "Бистро", любовь на скорую руку завязывается и замолкает с наступлением нового дня.
Варшавский треугольник.
Варшавский треугольник.

Получить по морде в Subway на Свентокшиской.
В Варшаве нужно быть атлетом, это прежде всего.
Разговоры с этим вышибалой-качком ни к чему не привели.
На Каровую я сегодня уже не вернусь.
Какая пощечина!
Выхожу на улицу и снова спускаюсь на Повисле.
И бреду по извилистой дороге, телефон громко пищит.
Теряю терпение и здоровье, потому что снова эта рыжая пишет.
А когда она меня снова достанет, снова сделаю вид, что не слышу ее.
Иду прямо перед собой и прохожу мимо BUW (Университетская библиотека).
Мой телефон на меня кричит, я вижу, что она снова пишет.
(Наверное) Поймаю такси, потратил уже несколько сотен.
(Примерно триста) Всё ещё иду дальше и уже чувствую грязь Вислы.

Сигареты, моча, водка и пот, это странный запах.
А по другую сторону Вислы уже орудует другой народ.
Настоящее чудо, мы тут фитнес, йогурты и питной мёд.
А там никто не обманывает себя и тлеет сигарета.

Варшава. Разделена жирной чертой.
Закрываю дверь такси.
Пожалуйста, на Мазовецкую.
Таксист жалуется мне, что у него плохая судьба.
Но я слышу смех этих глупых и толстых, как Томашевский.

А рядом в "Закусках" за баром пляшет пан Роман и встревает в разговоры.
А рядом в "Камнях" супругов всё ещё нет, поэтому целуются соломенные вдовы.
А рядом, там в "Бистро", любовь на скорую руку завязывается и замолкает с наступлением нового дня.
Варшавский треугольник.
Варшавский треугольник.

Варшавский треугольник.
Бермудский треугольник.
Девушки идут задом, а перед ними идут сиськи.
Парни забывают о том, что их жизнь коротка.
Эрнест был прав, сними узкие джинсы.
Сначала выпей водки, четыре злотых за глоток.
Не звони подруге, она тебе уже не поможет сегодня.
Это взрослая жизнь, ты хотела её с начальной школы, да?
Я предпочитаю девушек полегче. Забей на это и трахни меня, ну пошли.
Живет рядом, поэтому пойду с ней на Кредитовую.

Какой-то тип пялится на нас, у него довольно враждебный взгляд.
Хотел бы немного помолчать, у нее словесный понос.

Та девушка продолжает писать, боже, зачем это?
Я Петр, но меня называют Негодяй.
Довольно давно у меня этот псевдоним, но я не знаю, откуда он взялся.
(Найдешь меня) везде, где запах духов и смрад сигарет.
А в девичьих сердцах всё ещё гас свет и вырубало электричество.
(Круто, да?)
Это мой ход мыслей.
Хочешь переспать?
Я не говорю это вслух, потому что это слишком радикальный шаг.
Можешь зайти на минутку, но ни на что не рассчитывай.
А я собираюсь здесь обосноваться, как Михал Листкевич.

PZPN, PZPN
На хер, на хер PZPN
PZPN, PZPN
На хер, на хер PZPN, oh
PZPN, PZPN
На хер, на хер PZPN

А рядом в "Закусках" за баром пляшет пан Роман и встревает в разговоры.
А рядом в "Камнях" супругов всё ещё нет, поэтому целуются соломенные вдовы.
А рядом, там в "Бистро", любовь на скорую руку завязывается и замолкает с наступлением нового дня.
Варшавский треугольник.
Варшавский треугольник.

Другие столики не были обслужены, я был обслужен.
Я был обслужен, для меня была каждая водка и каждое блюдо.
И каждая музыка в оркестре.