Текст и перевод песни Jacek Kaczmarski - Oblawa IV

Oblawa IV

Oto i ja, w posoce skrzepłej osaczony,
Ja - wilk trójłapy wśród sfory płatnych łapsów
Staję i warczę, kaleki i bezbronny,
Szczuty, jak pies od niepamiętnych czasów.
Uciekać dalej nie będę już i nie chcę,
Więc pysk w pysk staję z myśliwym i nagonką.
Mdławy niewoli zapach nozdrza łechce
I nagła cisza unosi się nad łąką.
Myśliwy jeszcze ma broń i trzyma smycze,
Lecz las jest nasz i łąki też są nasze!
Wilk wolny - wyje, na smyczy pies - skowycze
I bać się musi i swych braci straszyć.
Popatrzcie na mnie, gończe psy zziajane,
Bite za próżną pogoń za swym bratem -
Stoję przed wami, po stokroć zabijany
Z blizną na karku, z odgryzioną łapą.
Nie ufam wam, ale i nie chcę zaufania,
Swoje za sobą mam i macie wy za swoje.
Byłem ścigany, byliście oszukani
A oszukanych sfor - ja się nie boję.
Myśliwy jeszcze ma broń i trzyma smycze,
Lecz las jest nasz i łąki też są nasze!
Wilk wolny - wyje, na smyczy pies - skowycze
I bać się musi i swych braci straszyć.
Podejdźcie do mnie wy, karmione z ręki,
Kikut i blizna to wolności cena.
Sam tylko zapach jej zaciska szczęki
Psa, w którym skomle zapomniany szczeniak.
Po lasach jeszcze wciąż żyją wilki młode,
Porozpraszane przez bezrozumne salwy,
Silne i wściekłe, i strasznej zemsty głodne
I ja je kocham i tak mi bardzo żal ich.
Myśliwy jeszcze ma broń i trzyma smycze,
Lecz las jest nasz i łąki też są nasze!
Wilk wolny - wyje, na smyczy pies - skowycze
I bać się musi i swych braci straszyć.
Niejeden z was, co się na miskę łaszczy
Zapominając swoje niespokojne sny -
Wie wszak, że bije ręka, która głaszcze,
Na pierwszy objaw jedynego zewu krwi.
Skomleć o łaskę - niegodne psa, ni wilka,
Dać się tresować i na rozkazy czekać!
Nasza ma być najkrótsza życia chwilka,
I być wyborem - przyjaźń do człowieka...
Myśliwy jeszcze ma broń i trzyma smycze,
Lecz las jest nasz i łąki też są nasze!
Wilk wolny - wyje, na smyczy pies - skowycze
I bać się musi i swych braci straszyć.

Облава IV

Вот и я, в застывшей крови, окружён,
Я — трёхлапый волк среди своры продажных псов.
Стою и рычу, калека и беззащитный,
Травят, как пса, с незапамятных времён.
Бежать дальше не буду уже и не хочу,
Поэтому мордой к морде стою с охотником и облавой.
Тошнотворный запах неволи щекочет ноздри
И внезапная тишина повисает над лугом.
У охотника ещё есть ружьё и он держит поводки,
Но лес наш и луга тоже наши!
Волк свободный — воет, на поводке пёс — скулит
И бояться должен и своих братьев пугать.
Посмотрите на меня, гончие псы запыхавшиеся,
Битые за пустую погоню за своим братом —
Стою перед вами, стократно убитый,
Со шрамом на загривке, с отгрызенной лапой.
Не доверяю вам, но и не хочу доверия,
Своё за собой имею и имеете вы за свое.
Меня преследовали, вас обманули,
А обманутых свор — я не боюсь.
У охотника ещё есть ружьё и он держит поводки,
Но лес наш и луга тоже наши!
Волк свободный — воет, на поводке пёс — скулит
И бояться должен и своих братьев пугать.
Подойдите ко мне вы, кормленые с руки,
Обрубок и шрам — это цена свободы.
Один лишь запах её сжимает челюсти
Пса, в котором скулит забытый щенок.
По лесам ещё всё ещё живут волки молодые,
Разбежавшиеся от бессмысленных залпов,
Сильные и злые, и страшной мести жаждущие,
И я их люблю и так мне очень жаль их.
У охотника ещё есть ружьё и он держит поводки,
Но лес наш и луга тоже наши!
Волк свободный — воет, на поводке пёс — скулит
И бояться должен и своих братьев пугать.
Не один из вас, кто ластится к миске,
Забывая свои беспокойные сны —
Знает ведь, что бьёт рука, которая гладит,
При первом проявлении единственного зова крови.
Скулить о пощаде — недостойно пса, ни волка,
Дать себя дрессировать и на приказы ждать!
Наша пусть будет кратчайшее мгновение жизни,
И быть выбором — дружба к человеку...
У охотника ещё есть ружьё и он держит поводки,
Но лес наш и луга тоже наши!
Волк свободный — воет, на поводке пёс — скулит
И бояться должен и своих братьев пугать.